Текст песни Венедикт Ерофеев - О легкомыслии и мировой скорби
- Исполнитель: Венедикт Ерофеев
- Название песни: О легкомыслии и мировой скорби
- Дата добавления: 05.02.2021 | 06:14:03
- Просмотров: 123
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
"Вот-вот! Ты хорошо это, Веничка, сказал. Наше завтра и так далее. Очень складно и умно ты это сказал, ты редко говоришь так складно и умно.""И вообще, мозгов в тебе не очень много. Тебе ли, опять же, этого не знать? Смирись, Веничка, хотя бы на том, что твоя душа вместительнее ума твоего. Да и зачем тебе ум, если у тебя есть совесть и сверх того еще и вкус? Совесть и вкус - это уж так много, что мозги становятся прямо излишними."
"А когда ты в первый раз заметил, Веничка, что ты дурак?"
"А вот когда. Когда я услышал, одновременно, сразу два полярных упрека: и в скучности, и в легкомыслии. Потому что если человек умен и скучен, он не опустится до легкомыслия. А если он легкомыслен да умен - он скучным быть себе не позволит. А вот я, рохля, как-то сумел сочетать."
"И сказать, почему? Потому что я болен душой, но не подаю и вида. Потому что, с тех пор, как помню себя, я только и делаю, что симулирую душевное здоровье, каждый миг, и на это рас ходую все (все без остатка) и умственные, и физические, и какие угодно силы. Вот оттого и скушен. Все, о чем вы говорите, все, что повседневно вас занимает, - мне бесконечно посторонне. Да. А о том, что меня занимает, - об этом никогда и никому не скажу ни слова. Может, из боязни прослыть стебанутым, может, еще отчего, но все-таки - ни слова."
"Помню, еще очень давно, когда при мне заводили речь или спор о каком-нибудь вздоре, я говорил: "э! И хочется это вам толковать об этом вздоре!" а мне удивлялись и говорили: "какой же это вздор? Если и это вздор, то что же тогда не вздор?" а я говорил: "О, не знаю, не знаю! Но есть".
"Я не утверждаю, что теперь - мне - истина уже известна или что я вплотную к ней подошел. Вовсе нет. Но я уже на такое расстояние к ней подошел, с которого ее удобнее всего рассмотреть."
"И я смотрю и вижу, и поэтому скорбен. И я не верю, чтобы кто-нибудь еще из вас таскал в себе это горчайшее месиво - из чего это месиво, сказать затруднительно, да вы все равно не поймете, но больше всего в нем "скорби" и "страха". Назовем хоть так. Вот: "скорби" и "страха" больше всего, и еще немоты. И каждый день, с утра, "мое прекрасное сердце" источает этот настой и купается в нем до вечера. У других, я знаю, у других это случается, если кто-нибудь вдруг умрет, если самое необходимое существо на свете вдруг умрет. Но у меня-то ведь это вечно! - хоть это-то поймите!"
"Как же не быть мне скушным и как не пить кубанскую? Я это право заслужил. Я знаю лучше, чем вы, что "мировая скорбь" - не фикция, пущенная в оборот старыми литераторами, потому что я сам ношу ее в себе и знаю, что это такое, и не хочу этого скрывать. Надо привыкнуть смело, в глаза людям, говорить о своих достоинствах. Кому же, как не нам самим, знать, до какой степени мы хороши?"
"К примеру: вы видели "Неутешное горе" Крамского? Ну конечно, видели. Так вот, если бы у нее, у этой оцепеневшей княгини или боярыни, какая-нибудь кошка уронила бы в эту минуту на пол что-нибудь такое - ну, фиал из севрского фарфора - или, положим, разорвала бы в клочки какой-нибудь пеньюар немыслимой цены - что ж она? Стала бы суматошиться и плескать руками? Никогда бы ни стала, потому что все это для нее вздор, потому что на день или на три, но теперь она "выше всяких пеньюаров и кошек и всякого севра"!"
"Ну так как же? Скушна эта княгиня? Она невозможно скушна и еще бы не была скушна! Она легкомысленна? В высшей степени легкомысленна!
"Вот так и я. Теперь вы поняли, отчего я грустнее всех забулдыг? Отчего я легковеснее всех идиотов, но и мрачнее всякого дерьма? Отчего я и дурак, и демон, и пустомеля разом?"
"Вот и прекрасно, что вы все поняли. Выпьем за понимание - весь этот остаток кубанской, из горлышка, и немедленно выпьем."
"Смотрите, как это делается!"
Перевод песни
"That's it! You are good at it, Venichka, said. Our tomorrow and so on. You said it very neatly and cleverly, you rarely speak so neatly and cleverly.""And in general, you don't have very many brains. Again, don't you know this? Deal, Venichka, at least to the fact that your soul is more capacious than your mind. And why do you need a mind if you have a conscience and beyond? there is also taste? Conscience and taste are so much that brains are just superfluous. "
"And when did you first notice, Venichka, that you were a fool?"
"But when. When I heard, at the same time, two polar reproaches at once: both in boredom and in frivolity. Because if a person is smart and boring, he will not sink to frivolity. And if he is frivolous and smart, he cannot be boring. But I, rohlya, somehow managed to combine. "
"And tell me why? Because I'm sick of my soul, but I don't even show it. Because, ever since I remember myself, all I do is feign mental health, every moment, and I spend everything on it (everything without a trace) and mental, and physical, and whatever forces you want. That's why I'm bored. Everything that you talk about, everything that interests you every day is infinitely alien to me. Yes. And about what interests me - about I will never say a word to anyone about this. Maybe for fear of being branded as jabbering, maybe why, but still - not a word. "
“I remember, a long time ago, when they started talking or arguing about some nonsense in front of me, I said: 'eh! And I want to talk to you about this nonsense! "And they were surprised at me and said:" What nonsense is this? If this is nonsense, then what is it not nonsense? "And I said:" Oh, I don't know, I don't know! But there is. "
"I do not claim that now - to me - the truth is already known or that I have come close to it. Not at all. But I have already approached it at such a distance, from which it is most convenient to examine it."
"And I look and see, and therefore I am mournful. And I do not believe that anyone else among you would drag this bitter mess in yourself - from what it is mess, it is difficult to say, but you still will not understand, but most of all in it “sorrow” and “fear.” Let's call it this way. Here: “sorrow” and “fear” most of all, and more dumbness. And every day, in the morning, “my beautiful heart” exudes this infusion and bathes in it until evening. For others, I know, for others it happens if someone suddenly dies, if the most necessary creature in the world suddenly dies. But with me, this is forever! - at least understand this! "
"How can I not be boring to me and how not to drink Kuban? I have earned this right. I know better than you that" world grief "is not a fiction put into circulation by old writers, because I myself carry it in myself and know What it is, and I do not want to hide it. We have to get used to boldly, in the eyes of people, talk about our merits. Who, if not ourselves, know to what extent we are good? "
"For example: have you seen" The Inconsolable Grief "by Kramskoy? Well, of course, you did. So, if she, this numb princess or noblewoman, some cat would drop something on the floor at that moment - well, a phial of Sevres porcelain - or, let’s say, would have torn to shreds some negligee of inconceivable value - why would she? Would she fuss and splash her hands? Never, because all this is nonsense to her, because for a day or three, but now she is "above any peignoirs and cats and any sevres"! "
"Well, how is it? Is this princess boring? She is impossibly boring, and she wouldn’t be boring yet! Is she frivolous? Extremely frivolous!
"So am I. Now you understand why I am sadder than all the bums? Why am I more lightweight than all idiots, but also gloomier than any shit? Why am I both a fool, and a demon, and idiot at the same time?"
“It’s great that you all understood. Let's drink to understanding - all this remnant of the Kuban, from the neck, and we will drink it immediately.”
"See how it's done!"