Текст песни
22
My glass shall not persuade me I am old,
So long as youth and thou are of one date,
But when in thee time's furrows I behold,
Then look I death my days should expiate.
For all that beauty that doth cover thee,
Is but the seemly raiment of my heart,
Which in thy breast doth live, as thine in me,
How can I then be elder than thou art?
O therefore love be of thyself so wary,
As I not for my self, but for thee will,
Bearing thy heart which I will keep so chary
As tender nurse her babe from faring ill.
Presume not on thy heart when mine is slain,
Thou gav'st me thine not to give back again.
23
As an unperfect actor on the stage,
Who with his fear is put beside his part,
Or some fierce thing replete with too much rage,
Whose strength's abundance weakens his own heart;
So I for fear of trust, forget to say,
The perfect ceremony of love's rite,
And in mine own love's strength seem to decay,
O'ercharged with burthen of mine own love's might:
O let my looks be then the eloquence,
And dumb presagers of my speaking breast,
Who plead for love, and look for recompense,
More than that tongue that more hath more expressed.
O learn to read what silent love hath writ,
To hear with eyes belongs to love's fine wit.
24
Mine eye hath played the painter and hath stelled,
Thy beauty's form in table of my heart,
My body is the frame wherein 'tis held,
And perspective it is best painter's art.
For through the painter must you see his skill,
To find where your true image pictured lies,
Which in my bosom's shop is hanging still,
That hath his windows glazed with thine eyes:
Now see what good turns eyes for eyes have done,
Mine eyes have drawn thy shape, and thine for me
Are windows to my breast, where-through the sun
Delights to peep, to gaze therein on thee;
Yet eyes this cunning want to grace their art,
They draw but what they see, know not the heart.
25
Let those who are in favour with their stars,
Of public honour and proud titles boast,
Whilst I whom fortune of such triumph bars
Unlooked for joy in that I honour most;
Great princes' favourites their fair leaves spread,
But as the marigold at the sun's eye,
And in themselves their pride lies buried,
For at a frown they in their glory die.
The painful warrior famoused for fight,
After a thousand victories once foiled,
Is from the book of honour razed quite,
And all the rest forgot for which he toiled:
Then happy I that love and am beloved
Where I may not remove nor be removed.
Перевод песни
22.
Мой стакан не уверен меня, я старый,
До тех пор, пока молодежь и ты однажды,
Но когда в то время борозды, я вижу,
Тогда смотри я смерть, мои дни должны пройти.
За всю эту красоту, которая накрывает тебе,
Это но кажется, что оно моего сердца,
Который в грудной груди живут, как во мне,
Как я могу быть старшим, чем ты?
О, следовательно, любовь такая настороженная,
Как я не для себя, но для тебя будет,
С сердцем твоего, которое я буду держать настолько чари
Как нежеца уделяет ее детками от ядлями.
Полагаю, что не на твоем сердце, когда мой убит,
Ты, я, твой, чтобы не отдать снова.
23.
Как неверный актер на сцене,
Кто со своим страхом поставлен рядом с его частью,
Или некоторые жестокие вещи изменили слишком много ярости,
Чья изобилие силы ослабляет свое собственное сердце;
Так что я из-за страха доверие, забыть сказать,
Идеальная церемония обряда любви,
И в мою собственную любовь сил, кажется, распадается,
О'Барриг с борцом моей собственной любви:
O Пусть мой внешний вид будет тогда красноречением,
И глупые презигеры моей говорящей груди,
Кто умоляет любовь и искать вознаграждение,
Больше, чем этот язык, который больше больше выражена.
O Научитесь читать, какая тихая любовь писает,
Чтобы услышать с глазами, принадлежит к прекрасному острому остроумие любви.
24.
Мой глаз сыграл художника и застережденным,
Форма красоты твое в столе моего сердца,
Мое тело - это рамка, в которой держатся TIS,
И перспективы это лучший художественный художник.
Для кадры, чтобы вы видели его навык,
Чтобы найти, где находится ваш истинный образ изображения,
Который в моем магазине Босома все еще висит,
Что касается его окна глазированы глазами:
Теперь посмотрим, что хорошие поворачиваются на глаза, сделали глаза,
Мои глаза нарисованы твоей формы, а твой для меня
Окна моей груди, где-сквозь солнце
Наслаждается взглядом, чтобы взглянуть в него;
Все же глаза это хитрые хотят благодать свое искусство,
Они рисуют, но что они видят, не знают сердце.
25.
Пусть те, кто в пользу со своими звездами,
Общественной чести и гордых титулов хвастаются,
В то время как я кого-то благодаря таким триумфом баре
Неужели от радости в том, что я чему больше всего;
Великие князья «Избранные их честные листья распространяются,
Но как оригольд на солнце глазу,
И в себе их гордость лежит похоронен,
Намучет они в их славе умирают.
Болезненный воин, который знаменил для боя,
После тысячи побед однажды фольгировала,
От книги чести сложен вполне,
И все остальные забыли за что он трудился:
Тогда счастлив, что я люблю и любите
Где я не могу удалить и не удалить.
Смотрите также: