Текст песни
В городе, построенном руками пленных фрицев
Нетленная хранится арийская традиция.
Посчастливилось родиться рядом с авиацией.
Интеллигенция. Куда деваться?
В районе на окраине в окна били градины,
Играло радио, согнувшись над тетрадями,
Забавы ради, а позже до отчаянья
Я подбирал слова с похожим окончанием.
Точно помню: первые стихи были про рысь.
Слово "рысь" - заебись рифмовалось с "брысь".
По-любому эта рысь должна кого-нибудь загрызть.
Закрыть тетрадь не смог опять.
Всё! Спать!
Завтра вставать. Мне бы завтрак в кровать,
Чтоб лениво брыкаться и сыто рыгать.
Слёзы в ручьи и усталая мать
Кто тебя научил воровать? А?.
Аромат чужого, не кривя душою,
Дело небольшое: спиздил да ушел я.
В лунном гетто, бледным светом одетые,
Мои поэты грели в кулаках кастеты.
Разутые, раздетые приходили дети,
Понеслась - потерпевшие, свидетели.
Перед пацанами как не похвалиться?
Лица замелькали в отделении милиции.
Нищета считала рёбра, была пристанищем.
Для Артёма она пизда та ещё.
В доме, где только для гостей стелят скатерти,
Но Саграда никогда не стоял на паперти!
Тропик бетона - это город Бога.
Лунное гетто рождает апокрифы,
Мифы. Ты знаешь тарифы.
Каждый из нас и не раз был халифом
На час. Катим на отцовской "Audi".
Бои Артура Гатти. Архитектура Гауди.
Груди Кати, под солнцем Каталонии,
Хотят в мои ладони, и мы на пляже тонем.
Когда курнём, мы гоним.
Я в Испании проспал её,
Как пролетарий в планетарии.
Вечер красит город в тёмно-синий цвет,
Но домой нескоро: привезли цемент.
По чём цветмет вам не расскажут барды,
А на наших картах отмечены ломбарды,
Секретные фарватеры от "Точки" до "Экватора".
Мы вышли из-за парты мастерами лома и лопаты.
Лада "99" вспарывает темень.
С теми, кто в теме делимся идеями.
Как с гением Остапа
Не попасть в Гестапо, если дунули,
А по днищу барабанят пули.
Бары, бани, улицы в памяти сливаются.
Эти декорации никто разбирать не собирается!
И летят со свистом, мимо нас, Барселона, Рио, Кингстон.
Нищета считала рёбра, была пристанищем.
Для Артёма она пизда та ещё.
В доме, где только для гостей стелят скатерти,
Но Саграда никогда не стоял на паперти!
Перевод песни
In a city built by the hands of the captured Fritzes
The Aryan tradition is preserved imperishable.
I was lucky to be born next to aviation.
Intelligentsia. Where to go?
In an area on the outskirts, hailstones hit the windows,
The radio played, bending over the notebooks
For fun, and later to despair
I looked for words with a similar ending.
I remember exactly: the first verses were about the lynx.
The word "lynx" - zaebis rhymed with "scat".
In any case, this lynx should gnaw someone.
I could not close the notebook again.
Everything! Sleep!
Get up tomorrow. I would have breakfast in bed
To kick lazily and belch well.
Tears in streams and a tired mother
Who taught you to steal? AND?.
The scent of a stranger, without deceiving,
It's a small matter: I screwed up and left.
In the moonlit ghetto, dressed in pale light,
My poets warmed brass knuckles in their fists.
Children came undressed, naked
It started - victims, witnesses.
How not to boast in front of the boys?
Faces flashed at the police station.
Poverty considered ribs, was a haven.
For Artyom, she is still a cunt.
In a house where tablecloths are laid only for guests,
But Sagrada never stood on the porch!
The tropic of concrete is the city of God.
The moon ghetto gives birth to apocrypha
Myths. You know the rates.
Each of us has been a caliph more than once
For an hour. We ride on our father's "Audi".
Fights of Arthur Gatti. Gaudi architecture.
Katy's breasts, in the Catalan sun,
They want in my palms, and we are drowning on the beach.
When we smoke, we drive.
I slept it in Spain
Like a proletarian in a planetarium.
The evening paints the city a deep blue
But it's not soon home: they brought the cement.
What color bards won't tell you about,
And pawnshops are marked on our maps,
Secret fairways from "Tochka" to "Equator".
We went out from behind the desk as scrap and shovel masters.
Lada "99" rips open the dark.
We share ideas with those who are in the subject.
As with the genius of Ostap
Don't get into the Gestapo if they blew
And bullets are drumming on the bottom.
Bars, baths, streets merge in memory.
Nobody is going to disassemble these decorations!
And they fly past us, Barcelona, Rio, Kingston.
Poverty considered ribs, was a haven.
For Artyom, she is still a cunt.
In a house where tablecloths are laid only for guests,
But Sagrada never stood on the porch!
Смотрите также: