Текст песни Михаил Щербаков - Рецензия
- Исполнитель: Михаил Щербаков
- Название песни: Рецензия
- Дата добавления: 11.02.2021 | 06:50:03
- Просмотров: 170
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
РЕЦЕНЗИЯЕщё я утром веки еле разнял, уже звонок: лети-выручай!
У них премьера, им позарез экспертный отклик, не подкачай.
Достойно встреть новейшую драму. И — чем положено — увенчай.
Легко сказать, а мне-то в пятницу крюк — куда-то в пригород, в ковыли:
премьеру сдвинули вглубь и в глушь (как в той же «Чайке», видите ли),
к живой земле, на дно котловины. Поближе дна найти не могли.
Уж раз цейтнот — извольте по проводам. Где недослышу — переспрошу.
Не зря я кадровый рецензент, во всех анонсах так и пишу.
Диктуйте вкратце самую сущность. Авось, осмыслю и причешу.
Итак, зачин классический, крах семьи, висит наследство на волоске.
В семье два сына, именно два, не три, фиксируем на листке.
Считай, как в том же Ветхом Завете. Зато не как в «Коньке-Горбунке».
Меньшой близнец безгрешен, чуть ли не свят, его удел — принятие мук,
источник коих — брат-антипод, мастак интриги, чёрный паук.
Соткать конфликт — задача злодея. Святому якобы недосуг.
Отец у братьев несколько не в себе, ему мерещится, что он — мать.
А где обычная мать — о том решаем голову не ломать.
Готовься к штурму кадровый зритель! Твоя задача — не понимать.
Ах, да! Ещё массовка в роли толпы. Её девиз — быка за рога.
Она рычит и, кроме зеркал, везде умеет видеть врага.
Но затихает вовремя, если подкинуть ей кусок пирога.
Интрига вскачь, без пауз, подкуп-шантаж, подлоги, чистый «Декамерон».
Полно троюродных в дележе, а хищник хочет весь миллион.
Меньшой-то вряд ли претендовал бы. Но — оклеветан и удалён.
Казнит паук соперников, шанс растёт, идёт за первым актом второй.
Но тут массовка в роли молвы — хотя за злыдня, в общем, горой —
спроста в районной хвастает прессе: кто, дескать, в пьесе главный герой.
Само собой скандал. Быка за рога, сундук на ключ, бумаги на стол.
Отец, который якобы мать, лишает благ виновника зол.
А тот следит в замочную прорезь. Он хлопнул дверью, но не ушёл.
Внезапно мать, она же отец, во мраке ловит шёпот, как бы призыв.
И в нём, конечно, младшего сына мёртвый голос вообразив,
она — босая, через болото — спешит на зов. Но тут перерыв.
Болота, кстати, тоже не примитив, аппаратура на высоте.
Любой пейзаж, а то и орнамент, при потребности в красоте,
проектор лазерный полихромный лучами чертит на пустоте.
Весь третий акт затем безумная мать бежит по кочкам и камышу.
Тут я спросил: что, так и писать? Да, так и пиши. Ну, так и пишу.
Такую принял, стало быть, чашу. Такую, значит, ношу ношу.
Спасибо, хоть в четвёртом апофеоз, балет и цирк на фоне могил.
Злодей командует торжеством в помин о тех, кого загубил.
По стилю — что-то в духе dell'arte. По ритму — где-то даже Эсхил.
Убийца — в бычьей маске, в рогатой каске — выступает с левой ноги.
Вокруг массовка — хором и врозь, рыча и плача — ест пироги.
Слышны тамтамы вместо салюта. И хвойный посвист в роли тайги.
Поёт тайга, что грех быка за рога (скотина может всех забодать),
но что в пиру не жалко и втрое съесть, а после пусть голодать,
и что, конечно, вольному воля, хотя, опять же — век не видать.
Финальный луч рисует синюю зыбь, волну без берега и ковчег.
От зыби пахнет нашатырём, свезённым загодя из аптек.
Паяцы пятятся за кулисы. Мерцанье меркнет, падает снег.
Отбой, бросаю трубку. Кофе остыл. Табачный уголь в гуще гашу.
Теперь, пока не выйду на связь, меня не тронь, а то укушу.
Отнёс я ношу, выцедил чашу. Увидел дно. Лежу, не дышу.
Прощай, пальба в субботу в тире «Боярд»! Не применю оружье, пока
новейшей драме не разъясню, что не весьма она глубока.
Но — станет глубже. Если не завтра, то послезавтра — наверняка.
Перевод песни
REVIEWAlso in the morning I could hardly separate my eyelids, already the call: fly, help me out!
They have a prime minister, they have a desperate expert response, do not disappoint.
Worthy of meeting the latest drama. And - with what it should - crown.
It’s easy to say, but I’m hooked on Friday somewhere to the suburbs, in the feather grass:
the premiere was moved inland and into the wilderness (as in the same "The Seagull", you see),
to the living earth, to the bottom of the basin. They could not find the bottom closer.
Time trouble, if you please, over the wires. Where I miss - I'll ask again.
No wonder I am a staff reviewer, I write this way in all announcements.
Dictate the essence in short. Perhaps I will comprehend and comb my hair.
So, the beginning is classic, the collapse of the family, the inheritance hangs in the balance.
The family has two sons, namely two, not three, we fix on a piece of paper.
Consider it as in the same Old Testament. But not like in The Little Humpbacked Horse.
The little twin is sinless, almost holy, his lot is the acceptance of torment,
the source of which is the brother-antipode, the master of intrigue, the black spider.
It is the villain's job to weave the conflict. The saint is allegedly too busy.
The brothers' father is somewhat out of his mind, he imagines that he is a mother.
And where is an ordinary mother - we decide not to break our heads.
Get ready for the storming of the personnel viewer! Your task is not to understand.
Oh yes! Also extras in the role of a crowd. Her motto is the bull by the horns.
She growls and, except for mirrors, can see the enemy everywhere.
But it calms down in time, if you toss her a piece of pie.
Intrigue galloping, without pauses, bribery, blackmail, forgery, pure "Decameron".
There are a lot of second cousins in the division, but the predator wants the whole million.
The smaller one would hardly pretend. But - slandered and removed.
The spider executes rivals, the chance grows, follows the first act of the second.
But then the crowd in the role of rumor - although for the sinister, in general, a mountain -
just in the district he brags to the press: who, they say, is the main character in the play.
Of course a scandal. A bull by the horns, a chest for a key, papers on the table.
The father, who is supposedly the mother, deprives the culprit of evil.
And he follows the key slot. He slammed the door, but did not leave.
Suddenly the mother, she is the father, in the darkness catches a whisper, as if a call.
And in him, of course, the youngest son imagining a dead voice,
she - barefoot, through the swamp - hurries to the call. But here is a break.
Swamps, by the way, are also not primitive, the equipment is at a height.
Any landscape, or even ornament, if you need beauty,
a polychrome laser projector draws on a void.
The whole third act then the mad mother runs over bumps and reeds.
Then I asked: what, and write? Yes, write that. Well, that's what I write.
So he accepted the cup. That means I wear this.
Thank you, at least in the fourth apotheosis, ballet and circus with graves in the background.
The villain commands the celebration in remembrance of those whom he killed.
In style - something in the spirit of dell'arte. In rhythm - somewhere even Aeschylus.
The killer - in a bull mask, in a horned helmet - stands on the left foot.
Around the crowd - in chorus and apart, growling and crying - eating pies.
Tom-toms are heard instead of fireworks. And a coniferous whistle as taiga.
Taiga sings that the sin of the bull is by the horns (the cattle can gore everyone),
but that at the feast it is not a pity to eat three times, and then let him starve,
and that, of course, the free will, although, again, the century will not be seen.
The final ray draws a blue swell, a shoreless wave, and an ark.
The swell smells of ammonia, delivered ahead of time from pharmacies.
The clowns backstage. The shimmer fades, snow falls.
Hang up, hang up. The coffee is cold. I extinguish tobacco coal in the thick.
Now, until I get in touch, don't touch me, or I'll bite.
I carried it over and drained the bowl. I saw the bottom. I'm lying down, not breathing.
Goodbye Saturday shooting at the Boyard shooting range! I won't use my weapon until
I cannot explain to the latest drama that it is not very deep.
But - it will get deeper. If not tomorrow, then the day after tomorrow - for sure.