Текст песни
"В полдневный зной в долине Дагестана..."
М. Ю. Лермонтов
I
Скорость пули при низкой температуре
сильно зависит от свойств мишени,
от стремленья согреться в мускулатуре
торса, в сложных переплетеньях шеи.
Камни лежат, как второе войско.
Тень вжимается в суглинок поневоле.
Небо -- как осыпающаяся известка.
Самолет растворяется в нем наподобье моли.
И пружиной из вспоротого матраса
поднимается взрыв. Брызгающая воронкой,
как сбежавшая пенка, кровь, не успев впитаться
в грунт, покрывается твердой пленкой.
II
Север, пастух и сеятель, гонит стадо
к морю, на Юг, распространяя холод.
Ясный морозный полдень в долине Чучмекистана.
Механический слон, задирая хобот
в ужасе перед черной мышью
мины в снегу, изрыгает к горлу
подступивший комок, одержимый мыслью,
как Магомет, сдвинуть с места гору.
Снег лежит на вершинах; небесная кладовая
отпускает им в полдень сухой избыток.
Горы не двигаются, передавая
свою неподвижность телам убитых.
III
Заунывное пение славянина
вечером в Азии. Мерзнущая, сырая
человеческая свинина
лежит на полу караван-сарая.
Тлеет кизяк, ноги окоченели;
пахнет тряпьем, позабытой баней.
Сны одинаковы, как шинели.
Больше патронов, нежели воспоминаний,
и во рту от многих "ура" осадок.
Слава тем, кто, не поднимая взора,
шли в абортарий в шестидесятых,
спасая отечество от позора!
IV
В чем содержанье жужжанья трутня?
В чем -- летательного аппарата?
Жить становится так же трудно,
как строить домик из винограда
или -- карточные ансамбли.
Все неустойчиво (раз -- и сдуло):
семьи, частные мысли, сакли.
Над развалинами аула
ночь. Ходя под себя мазутом,
стынет железо. Луна от страха
потонуть в сапоге разутом
прячется в тучи, точно в чалму Аллаха.
V
Праздный, никем не вдыхаемый больше воздух.
Ввезенная, сваленная как попало
тишина. Растущая, как опара,
пустота. Существуй на звездах
жизнь, раздались бы аплодисменты,
к рампе бы выбежал артиллерист, мигая.
Убийство -- наивная форма смерти,
тавтология, ария попугая,
дело рук, как правило, цепкой бровью
муху жизни ловящей в своих прицелах
молодежи, знакомой с кровью
понаслышке или по ломке целок.
VI
Натяни одеяло, вырой в трухе матраса
ямку, заляг и слушай "уу" сирены.
Новое оледененье -- оледененье рабства
наползает на глобус. Его морены
подминают державы, воспоминанья, блузки.
Бормоча, выкатывая орбиты,
мы превращаемся в будущие моллюски,
бо никто нас не слышит, точно мы трилобиты.
Дует из коридора, скважин, квадратных окон.
Поверни выключатель, свернись в калачик.
Позвоночник чтит вечность. Не то что локон.
Утром уже не встать с карачек.
VII
В стратосфере, всеми забыта, сучка
лает, глядя в иллюминатор.
"Шарик! Шарик! Прием. Я -- Жучка".
Шарик внизу, и на нем экватор.
Как ошейник. Склоны, поля, овраги
повторяют своей белизною скулы.
Краска стыда вся ушла на флаги.
И в занесенной подклети куры
тоже, вздрагивая от побудки,
кладут непорочного цвета яйца.
Если что-то чернеет, то только буквы.
Как следы уцелевшего чудом зайца.
Перевод песни
"In half a day zoking in the Valley of Dagestan ..."
M. Yu. Lermontov
I.
Bullet speed at low temperature
It strongly depends on the properties of the target,
From the striving to warm in muscles
Torso, in the complex sheaves of the neck.
Stones lie like the second army.
The shadow is pressed into the loams of impaired.
Sky - like a creaking lime.
The plane dissolves in it like moths.
And spring from the mattress
The explosion is rising. Splashing funnel
as escaped foam, blood, not having time to do
In the ground, covered with solid film.
II.
North, shepherd and sower, drive herd
To the sea, south, spreading cold.
Clear frosty noon in the Valley of Chuchekistan.
Mechanical Elephant, Loading Trunk
In horror in front of the black mouse
mines in the snow, spawns to the throat
Sitting a lump, obsessed with thought
As Magomet, move the mountain.
Snow lies on tops; Heavenly pantry
He lets him at noon dry excess.
Mountains do not move by passing
His immobility of the bodies of those killed.
III
SUNNY singing Slavyanina
In the evening in Asia. Freezing, raw
Human pork
Lies on the floor of the caravan shed.
Kyazyak leapers, feet stolen;
It smells a rag, forgotten bath.
Dreams are the same as overcoats.
More cartridges than memories
And in the mouth from many "Hurray" of the sediment.
Glory to those who, without raising the gaze,
walked into the abortion in the sixties,
Saving Fatherland from Shame!
IV.
What is the container of the buzz of drone?
What is the aircraft?
It becomes as hard to live,
how to build a house from grapes
Or - card ensembles.
Everything is unstable (once - and blew):
Families, private thoughts, Sakli.
Above the ruins of Aula
night. Walking to fuel oil
Fun iron. Moon from fear
Put in your boot
Hiding in clouds, exactly in Chalm Allah.
V.
Celebrated, none inhaled more air.
Imported smoked as
silence. Growing like opara
emptiness. Bear on the stars
life would have heard the applause
Rama would ran out an artilleryman, blinking.
Murder is the naive form of death,
Tavtology, Aria Parrot,
The work of hands is usually a chain eyebrow
Fly of the life of the life in his sight
youth familiar with blood
Ponckel or breaking the virgin.
VI
Stretch the blanket, echoing in the pipe of the mattress
Smell, listened and listen to "yu" siren.
New Warlienney - Slavery Olion
Enclosed on the globe. His Moraine
Power pods, memories, blouses.
Mumblowing, rolling orbits,
We turn into future mollusks,
But no one hears us, exactly we are trilobites.
Blowing from the corridor, wells, square windows.
Turn the switch, turn into the Kalachik.
Spine honors eternity. Not that curl.
In the morning you can not get up with karachek.
VII
In the stratosphere, everyone is forgotten, bitch
Lights, looking into the porthole.
"Ball! Ball! Receive. I am a bug."
Ball downstairs, and on it the equator.
Like collar. Slopes, fields, ravines
Repeat with their whiteness cheekbones.
The paint shame all went to the flags.
And in the lined chickens
Also, shuddering from coaching,
Putting the empty color of the egg.
If something is black, then only the letters.
Like traces of the surviving miracle of the hare.
Смотрите также: