Текст песни
Птицы не летали там, где мы шагали,
где этапом проходили мы.
Бывало, замерзали и недоедали
от Москвы до самой Колымы.
Много или мало, но душа устала
от разводов нудных по утрам,
от большой работы до седьмого пота,
от кошмарных дум по вечерам.
Мы песню заводили, но глаза грустили,
и украдкой плакала струна.
Так выпьем за сидевших, все перетерпевших
эту чарку горькую до дна.
Проходили годы. Да здравствует свобода!
Птицей на все стороны лети!
И сам оперативник, нежности противник,
мне желал счастливого пути.
Снова надо мною небо голубое,
снова вольным солнцем озарен
и смотрю сквозь слезы на белую березу,
и в поля российские влюблен.
Прощай, жилая зона, этапные вагоны,
бригадиры и прозрачный суп!
От тоски по женщине будет сумасшедшим
поцелуй моих голодных губ.
Так выпьем за свободу, за теплую погоду,
за костер, за птюху - во-вторых,
за повара блатного, за мужика простого
и за наших верных часовых.
Выпьем за лепилу и за нарядилу,
за начальника и за кандей,
за минуту счастья, данную в спецчасти,
и за всех, мечтающих о ней.
Наливай по-новой мне вина хмельного,
я отвечу тем, кто упрекнет:
- С наше посидите, с наше погрустите,
с наше потерпите хоть бы год.
Перевод песни
Birds did not fly where we walked,
where we passed the stage.
Sometimes, they froze and malnutrition
from Moscow to Kolyma.
A lot or a little, but the soul is tired
from the tedious divorce in the morning,
from the big work to the seventh sweat,
from nightmares in the evenings.
We started the song, but our eyes were sad,
and the string cried stealthily.
So let us drink to those who sat, all those who suffered
this cup is bitter to the bottom.
Years passed. Long live freedom!
Bird on all sides fly!
And the operative himself, the tenderness of the enemy,
I wished for a happy journey.
Again the sky above me is blue,
again the free sun is illuminated
and I look through the tears to the white birch,
and in the Russian fields in love.
Farewell, residential area, stage cars,
foremen and transparent soup!
From longing for a woman will be crazy
kiss my hungry lips.
So let us drink to freedom, for warm weather,
for the fire, for the ptyuhu - secondly,
for the cook of the thieves, for the peasant simple
and for our loyal sentries.
Let's drink to a molding and dressing,
for the chief and for the kandey,
for a moment of happiness, given in the special forces,
and for all who dream of it.
Pour in a new wine for me,
I will answer those who reproach:
"Sit with us, weaken with ours,
with our patient at least a year.