Текст песни
Стены вымокли от пота, сорок дней зимы + 10.
Вновь похмелье да икота; литров выжранных не взвесить.
Попритихли мрачным бредом календарные куранты,
И совсем не держат небо посиневшие атланты.
А ноябрь да декабрь мужеложат на бесснежье.
Пастернаки поиздохли; пусто логово медвежье.
Издрочилися поэты в подоконниковых позах,
И не теплятся минеты в пергидрольных “белых розах”.
Просто сорок дней без солнца,
И сорвало на хер крышу.
Алконавты-многожёнцы
Без зазренья клеют лыжи.
В декадентской, липкой жиже
Разложенье всё бесстыжей.
Купоросят в зелень бронзу
Эти сорок дней без солнца.
Лужи вылизаны небом, придавившем, но не взявшем,
И тургеневские девы пахнут похотью уставшей –
Изорвали все подолы в ожидании объятий,
И скатились до прикола целомудренных апатий.
Покрошив стихи на буквы, мозг всё жиже, суть - всё мягче.
Ягод нет кислее клюквы, и не тонет в речке мячик.
И не плачет чья-то Таня, лишь стаканы всё полнее.
Приросли к асфальту сани; слёзы стали солонее.
Просто сорок дней без солнца,
И сорвало на хер крышу.
Алконавты-многожёнцы
Без зазренья клеют лыжи.
В декадентской, липкой жиже
Разложенье всё бесстыжей.
Купоросят в зелень бронзу
Эти сорок дней без солнца.
Проступает жир смиренья, козлоногий и безмозгий.
И шарфы не до коленей, и размётаны причёски.
И опять не разобраться, где афиши, где иконы.
Продолжаю обнуляться, растекаясь по бетону…
Перевод песни
Walls fought from sweat, forty days of winter + 10.
Again hangover and idiot; Liters scorched not to weigh.
Calendar chimes were made by gloomy nonsense,
And at all holds the sky of the attacked Atlanta.
And November and december Mouseloy on a nonsense.
Pasternaki dried; Empty lair bearish.
Curly poets in the windowsill poses,
And the blows in perhydrol "white roses" are not warm.
Just forty days without the sun,
And disrupted on the hover roof.
Alcohonauts-polyournalians
Without a lizard glue skis.
In decadent, sticky fat
Layout all shames.
Vigorous in greenery bronze
These forty days without the sun.
The puddles are licked by the sky, but not taking
And Turgenev Virgin smells lust tired -
Alloyed all the aids in anticipation of hugs,
And rolled to the joke of chaste apathy.
Cooking the poems on the letters, the brain is everything, the essence - everything is softer.
The berries no cranberry acid, and does not sink the ball in the river.
And not crying someone's Tanya, only glasses are increasingly.
Increased to asphalt Sani; Tears have become a stralee.
Just forty days without the sun,
And disrupted on the hover roof.
Alcohonauts-polyournalians
Without a lizard glue skis.
In decadent, sticky fat
Layout all shames.
Vigorous in greenery bronze
These forty days without the sun.
Fat fats climbing, goning and brainless.
And the scarves are not to the knees, and the hairstyles are splashing.
And again do not figure out where posters, where icons.
I continue to zero, spreading along the concrete ...