Текст песни Sерпентина - Даже Оскар Уайльд
- Исполнитель: Sерпентина
- Название песни: Даже Оскар Уайльд
- Дата добавления: 07.02.2021 | 16:12:13
- Просмотров: 126
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
Даже Оскар Уайльд иногда не столь элегантен и остроумен,как пристало ему, не всегда он на высоте,
иногда оступается, опускаясь если не до банальностей,
не до пошлостей, то до простых, ожидаемых фраз.
Даже Уайльд устает, утомляясь блеском идей и слов,
засыпает под фонарями, в кэбах, клубах и ресторанах,
на скамейке в парке, жена и дети давно спят,
ученики, перешептываясь. укрывают его клетчатым пледом,
точно пойманную рыбешку, как последнего ванильного отрока,
ему снится это, и он посыпается в ужасе.
Ему снится все - и танцующая Саломея
в карнавальных бразильских перьях,
невыносимо пошлая киноактириса раннего космического Голливуда,
ему снится Брэдбери и портрет Дориана Грея,
медленно умирающий на задворках библиотеки.
Ему снится Дюма, Конан Дойл и Водсворт,
так и не ставший другом,
прозрачный лунный
диск
и ранний печальный кинематограф,
шиллинг, в метро звенящий,
злобно впивается в уши простой советский
будильник на двух металлических ножках.
Перевод песни
Even Oscar Wilde is sometimes not so elegant and witty,as befits him, he is not always on top,
sometimes stumbles, dropping, if not to platitudes,
not to vulgarity, but to simple, expected phrases.
Even Wilde gets tired, tired of the brilliance of ideas and words,
falls asleep under streetlights, in cabs, clubs and restaurants,
on a park bench, wife and children have been sleeping for a long time,
pupils whispering. cover him with a checkered blanket,
as if caught fish, like the last vanilla youth,
he dreams of this, and he shoots in horror.
He dreams of everything - and dancing Salome
in carnival Brazilian feathers,
the unbearably vulgar film actress of early space Hollywood,
he dreams of Bradbury and a portrait of Dorian Gray,
slowly dying in the back of the library.
He dreams of Dumas, Conan Doyle and Wadsworth,
never became a friend
transparent lunar
disk
and early sad cinematography,
shilling, ringing in the subway,
viciously bites into the ears of a simple Soviet
alarm clock on two metal legs.