Текст песни
My Grandfather's clock was too large for the shelf,
So it stood ninety years on the floor.
It was taller by half than the old man himself,
Though it weighed not a pennyweight more.
It was bought on the morn of the day he was born,
It was always his treasure and pride,
And it stopped short, never to go again, when the old man died.
In watching its pendulum swing to and fro,
Many hours he spent as a boy.
And in childhood and manhood the clock seemed to know,
And it shared both his sorrow and joy.
And it struck twenty-four when he entered the door,
With a blooming and beautiful bride,
And it stopped short, never to go again, when the old man died.
Ninety years without slumbering, tick, tock, tick, tick,
It's life seconds numbering, tick tock, tick, tock,
And it stopped short, never to go again, when the old man died.
My Grandfather said that of those he could hire,
Not a servant so faithful he found.
It wasted no time and it had one desire,
At the end of the week to be wound.
And it stayed in its place, not a frown upon its face,
And it's hands never hung by it's side,
And it stopped short, never to go again, when the old man died.
Now it rang an alarm in the still of the night,
An alarm that for years had been dumb.
We knew that his spirit was pluming in flight,
That his hour of departure had come.
Still the clock kept its time with a soft and muffled chime,
As we silently stood by his side,
And it stopped short, never to go again, when the old man died.
Ninety years without slumbering, tick, tock, tick, tick,
It's life seconds numbering, tick tock, tick, tock,
And it stopped short, never to go again, when the old man died.
Johnny Cash: My Grandfather's Clock
Перевод песни
Часы моего деда были слишком большими для полки,
Таким образом, он стоял девяносто лет на полу.
Он был выше на половину, чем сам старик,
Хотя он весил не больше пенни.
Он был куплен утром, когда он родился,
Это всегда было его сокровищем и гордостью,
И он остановился, чтобы больше не вернуться, когда умер старик.
Наблюдая, как маятник качается взад и вперед,
Много часов он провел в детстве.
И в детстве и мужественности часы, казалось, знали,
И это разделяло как его печаль, так и радость.
И он ударил двадцать четыре, когда он вошел в дверь,
С цветущей и красивой невестой,
И он остановился, чтобы больше не вернуться, когда умер старик.
Девяносто лет без дремоты, тика, тока, тика, тика,
Это нумерация секунд жизни, тик-тик, тик,
И он остановился, чтобы больше не вернуться, когда умер старик.
Мой дедушка сказал, что из тех, кого он мог нанять,
Он не был таким верным слугой, которого он нашел.
Он не терял времени, и у него было одно желание,
В конце недели ранить.
И он остался на своем месте, а не нахмурился на лице,
И это руки никогда не висели на боку,
И он остановился, чтобы больше не вернуться, когда умер старик.
Теперь он звонил в ночь,
Тревога, которая в течение многих лет была немой.
Мы знали, что его дух переполняется,
Тот час его отъезда.
Тем не менее часы сохраняли свое время с мягким и приглушенным звуком,
Когда мы молча стояли рядом с ним,
И он остановился, чтобы больше не вернуться, когда умер старик.
Девяносто лет без дремоты, тика, тока, тика, тика,
Это нумерация секунд жизни, тик-тик, тик,
И он остановился, чтобы больше не вернуться, когда умер старик.
Джонни Кэш: Часы моего деда