Текст песни Эдуард Кузинер - Многоженец
- Исполнитель: Эдуард Кузинер
- Название песни: Многоженец
- Дата добавления: 14.05.2020 | 13:40:03
- Просмотров: 375
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
Со своим провинциальным воспитаниемПолагал я: нет любви без брачных уз.
Потому достался девственником Тане я
Лишь в обмен на штемпель ЗАГСа, в чём торжественно клянусь.
Таня-Танечка, подвижница-учёная:
Минус восемь на носу, в Алголах ас,
Книжки грызла по ночам как обречённая…
Нам простым узнать бы, думала о чём она,
Когда, выпав из окна, к асфальту бомбочкой неслась.
В горе-трауре был долго безутешен я,
Да искусство помогло как друг и брат:
В ресторане «Поплавок» влюбился бешено
В танцовщицу варьете, вторая слева, третий ряд.
Ух, какие фейерверки и пожарища
По ночам видал я, ой, как шумно жил.
Да артистка оказалась штучка та ещё
С чаеводом удрала на Юг, товарищи,
Где по слухам померла на нём от истощенья сил.
После всех невзгод прибился к славной женщине,
Не молоденькой, из бывших, из графинь.
Приходилось помогать мне, деревенщине,
Шнуровать корсет, чтоб та была изящна, как графин.
Затянул её потуже как-то вечером.
Удивившись, испустила она дух.
Через драму ту на месяц взмыл я кречетом:
Там порыться в закромах нашлось кой-где чего.
В этом смысле дамы в возрасте - приятней молодух.
А однажды подмигнула жизнь мне ласково,
Я разгладился, как мальчик-херувим.
Ухмыльнётесь вы, мол, как это, спросить с кого?
Очень просто: с продавщицы из отдела крепких вин.
Я б и щас в достатке плавал. будто глист в дерьме,
Каб не грянул злополучный тот указ.
Похитрей кто, окопался, чтоб не гнить в тюрьме,
Продавщица – же - романтик, как ни больно мне,
Перестройки не осмыслила, зачахла и спилась.
Как- то помню, навалилась всею тушею
Кандидат педагогических наук:
Мол, с ура курю, не те программы слушаю,
Равнодушен, мол, к кроссвордам, мол, храплю, не мою рук.
Накормить пришлось грибочками солёными,
Там случайно оказался мухомор…
По углам вновь стеклотара – батальонами,
Спит чистюля под кладбищенскими клёнами,
Не зудит никто, не лезет в душу с тех далёких пор.
А потом мне в жизни встретилась Евгения:
В два обхвата торс, не груди – купола.
Наш колбасный цех гудел от возбуждения,
Когда Женечка в халате мимо, как рояль, плыла.
Партактиву предпочла она покорного
Алкаша, непротивленца и враля.
Да недолго я пыхтел под её формами,
Засорял ей мозг идеями тлетворными,
Взяли Женю в проходной с тушёнкой на 103 рубля.
Книгу жизни замечательную, сладкую
Помогли мне жёны-ласточки прочесть.
Ни с одной из них я не блудил украдкою,
Все, одна к одной, тут в паспорте отмечены как есть.
Отсеките мне, подруги, руку правую,
Если ваша кровь мне ран не бередит.
А что сверху тёплой кучкой ещё плаваю,
Что чуть позже вас увижу я Костлявую,
Так ведь дело – ближе к вечеру, с ней встреча – впереди.
И когда на Главный Суд меня под стражею
Приведут, и скажет в белом адвокат:
«Подзащитный мой неправ, но ведь ни кражею
Ни доносом не грешил», я крикну с места: «Виноват!
Не какой-нибудь я мелкий отщепенец,
Настоящей чтоб не знать себе цены.
Гражданин Судья, пред Вами – многоженец.
Высшей меры попрошу во искупление вины!»
Эдуард Кузинер (Ленфильм, звукорежиссёр: Михаил Шемаров, 1988 г.)
Перевод песни
With his provincial upbringingI thought: there is no love without marriage.
Because I got a virgin Tanya I
Only in exchange for a stamp of the registry office, which I solemnly swear.
Tanya-Tanechka, ascetic scientist:
Minus eight on the nose, in Algol as,
Books nibbled at night like doomed ...
It’s easy for us to find out what she was thinking,
When, having fallen out of a window, a bomb raced towards the asphalt.
In grief-mourning I was inconsolable for a long time,
Yes, art helped as a friend and brother:
In the restaurant "Float" fell madly in love
In a variety show dancer, second from left, third row.
Wow, what fireworks and conflagration
At night I saw, oh, how noisy he lived.
Yes, the artist turned out to be a little thing
With a teapot fled to the South, comrades,
Where rumored to have died on him from exhaustion.
After all the hardships, he came to a glorious woman,
Not young, from the former, from the countesses.
Had to help me, the bumpkin,
Lace up the corset so that it is as elegant as a decanter.
Tightened it tight one evening.
Surprised, she gave up her spirit.
Through the drama, I soared for a month with a gyrfalcon:
There rummaging in the bins was found here and there.
In this sense, ladies in age are more pleasant than young people.
And once a life winked at me affectionately,
I smoothed out like a cherub boy.
You grin, they say, how is it to ask with whom?
Very simple: with a saleswoman from the strong wines department.
I would have swam in abundance right now. like a worm in shit
Kab did not strike the ill-fated decree.
Whoever is better, dug in, so as not to rot in prison,
The saleswoman is a romantic, no matter how it hurts me,
Perestroika did not comprehend, withered and drunk.
Somehow I remember, piled all the carcass
Candidate of Pedagogical Sciences:
Like, I’m smoking with a bang, I’m listening to the wrong programs,
Indifferent, they say, to crosswords, they say, I snore, not my hands.
I had to feed salted mushrooms,
A fly agaric happened to be there ...
In the corners again glass containers - battalions,
A neat man sleeps under graveyard maples
No one itches, does not go into the soul since those distant times.
And then in my life I met Eugene:
In two girths a torso, not a chest - domes.
Our sausage shop was buzzing with excitement,
When Zhenya, in a bathrobe, swam past like a piano.
She preferred the submissive
Drunk, non-resident and liar.
Yes, I did not puff for long under her forms,
Littered her brain with corrupt ideas
We took Zhenya in the checkpoint with a stew for 103 rubles.
The book of life is wonderful, sweet
Wives swallows helped me read.
I didn’t steal with any of them,
All, one to one, here in the passport are marked as is.
Cut off my friends, right hand,
If your blood doesn't hurt my wounds.
And still floating on top with a warm bunch,
That a little later I will see you Bony,
So after all, the matter is closer to evening, the meeting with her is ahead.
And when to the Main Court me in custody
They will bring, and the lawyer will say in white:
“My client is wrong, but not a theft
I haven’t sinned by a denunciation, "I shout from my place:" Guilty!
I'm not some petty renegade,
Real so as not to know your price.
Citizen Judge, you are a polygamist before you.
I will ask for the highest measure in atonement! ”
Eduard Kuziner (Lenfilm, sound engineer: Mikhail Shemarov, 1988)