Текст песни
Не в страх и не в осуждение будут мне эти строфы:
Я слышал, в Париже по улицам рыщут антропософы.
Узнать их просто - они одеты в железные вещи;
Манеры у них варварские, слова темны и зловещи.
Подходят ночью компанией; ни бонжур, ни привета -
И через слово ссылаются на мрачных божеств Тибета.
Я слышал о них многое, чего и не скажешь до срока:
Что ими правит дева-прядильщица из Марокко:
Сидит в тамплиерохранилище, во рту у нее котлета,
И многое паранормальное открыто ей через это.
Ведь волю дать - разбежались бы, шагом бы да бегом бы,
А после - ищи свищи, прочесывай катакомбы,
Сваливай на арабов и континентальный климат...
Так и живут - пескоструйно; и сраму вообще не имут.
Когда же каждую пятницу в Париже конфликт интересов
И в небесах разворачивается битва воздушных бесов,
Для них то, как цирк с театром: они выходят из круга,
Обёртываются в простыни и скачут друг через друга.
Я слышал, что в это время их все оставляют в покое,
Потому что тронь одного - и тут начнется такое...
Не зря старожилы молчат про дом на бульваре Османа,
Руины Монмартра и пепел шестнадцатого арондисмана.
Перевод песни
Not in fear and not in condemnation will be me of these stanches:
I heard, anthroposophos chop down the streets.
Find them simple - they are dressed in iron things;
The manners of them are barbaric, the words are dark and sinners.
Suitable at night by the company; Neither bonzhaur nor lead
And through the word refer to the gloomy deities of Tibet.
I heard about them much, what you can not say until the term:
What is the rules of the Maocco Deva-spinth:
Sits in the template, in her mouth my cake,
And much paranormal is open to her through it.
After all, the will to give - they would have been running out, I would have run a pitch,
And after - look for fistula, swing the catacombs,
Feed out on Arabs and continental climate ...
So live - sandblast; And there are no worm at all.
When every Friday in Paris conflict interests
And in heaven, the battle of the air demons unfolds,
For them, how the circus with the theater: they come out of the circle,
Wrapped in sheets and jump in each other.
I heard that at this time they were left alone,
Because the trunk of one - and here it will begin ...
No wonder the old-timers are silent about the house on the Ottoman Boulevard,
Ruins of Montmartre and ash of the Sixteenth Arondisman.
Смотрите также: