Текст песни
я записан на жёстком диске Москвы. выбит, как советский гранёный стакан, продан, как ворованный магнитофон. и смотрю в метро вслед поездам. вдруг ты там едешь, вдруг ты одна, я бы мог хотя бы взглянуть на твоё лицо. если ты постарела, я, наверно, умру, а ты со своим новым родишь близнецов. я записан в твоём блокноте молескин как мальчик, который до сих пор тебя любит. я просыпаюсь от будильника утром, а ты можешь не заводить, он тебя разбудит. я покорил для тебя Эверест, состоящий из бутылок рязанского пива, сделай меня ещё более мёртвым, позвони в пять утра, я больше не буду счастливым. без тебя. без твоих пьяных шуток, без твоих рисунков, без твоих объятий, я буду новым большим лебовски выходить в магазин в халате. мясо моё - это соя, правда. я уже и сам вегетарианский салат. взорвите меня, убей за долги, повесь, как Саддама, объяви мне священный джихад. ты моё 11 сентября, не иначе. а это тот мальчик, что так много плачет. в магазине за кассой забуду пароль от кредитки, ты и я - это две половинки, в теории Фаины Раневской. так началась моя жизнь и закончилось детство, провожу каждый день в ожидании участкового, который спросит меня, что нового? а нового ничего не будет, никто не откроет, псевдопоэт уехал домой, оставив записку на двери в коммуналке я болен тобой. я болен тобой. и никто не узнает, что за мальчик там жил, что за музыку слушал, по кому он так пил, перманентно страдал и писал о том, что не жить - это лучше. а я покупаю обратный билет в жизнь, полную недоразумений и займы, всё лучше, лучше кредит, ипотеку и жить на работе, чем эти потоки разочарований. мне никто не погладит рубашку в четверг, в субботу, как и во вторник. и всё, что шумит у меня за окном, это ветер и в хлам бухой дворник. вор не ограбит меня, потому что меня подло давно уже обокрали, оставив за место чувств и души архив rar, в формате пошлых страданий без тебя. без твоих пьяных шуток, без твоих рисунков и твоих объятий, я буду новым большим лебовски выходить в магазин в халате.
Перевод песни
I was recorded on the hard disk of Moscow. knocked out like a Soviet faceted glass, sold like a stolen tape recorder. and look in the subway after the trains. suddenly you're driving there, suddenly you're alone, I could at least look at your face. if you get old, I will probably die, and you and your new one will give birth to twins. I am written in your moleskin notebook as a boy who still loves you. I wake up from the alarm clock in the morning, and you don't have to start it, it will wake you up. I conquered Everest for you, consisting of bottles of Ryazan beer, make me even more dead, call at five in the morning, I will no longer be happy. without you. without your drunken jokes, without your drawings, without your hugs, I will be the new big Lebowski to go out to the store in a robe. my meat is soy, really. I already have a vegetarian salad myself. blow me up, kill me for my debts, hang me like Saddam, declare me holy jihad. you are my September 11, not otherwise. and this is the boy who cries so much. in the store behind the checkout, I will forget the password for the credit card, you and me are two halves, in the theory of Faina Ranevskaya. this is how my life began and childhood ended, I spend every day waiting for the district police officer who will ask me what's new? but there will be nothing new, no one will open it, the pseudo-poet went home, leaving a note on the door in the communal apartment, I'm sick of you. I'm sick with you. and no one will know what kind of boy he lived there, what kind of music he listened to, for whom he drank so, suffered permanently and wrote that not living is better. and I buy a return ticket to a life full of misunderstandings and loans, better, better credit, mortgage and work than these streams of disappointment. no one will iron my shirt on Thursday, Saturday, as well as Tuesday. and all that makes a noise outside my window is the wind and a drunken janitor in the trash. The thief will not rob me, because I have been vilely robbed long ago, leaving the rar archive for the place of feelings and soul, in the format of vulgar suffering without you. without your drunken jokes, without your drawings and your hugs, I will be the new big Lebowski to go out to the store in a robe.
