Текст песни
Когда мы с Мишей учились в шестом классе к нам привели Стаса. Человекм он был неадекватным но вроде как не по своей вине. Страдал он от какого то там отклонения, типа типо нарколепсии, когда люди засыпают неожиданно, только он не засыпал а залипал, наглухо причом. то есть с начала он во что то влипал, а потом стопорился и пускал слюну. Приходил в себья только после того как весь класс с криками "Зырьте ребза у придурка опять батарейки сели" начинал отвешивать ему подзатыльники под затылок и подсрачники под сраку. За глаза его называли дурачком, но говорить такое в лицо как то оскорбительно, поэтому обозвали Стасика нейтрально писюном. Скоро в школе появилась и писюнова мама, которая почему то с лёту записала нас с Мишей в писюновские друзья и много чего нам про него поведала. Оказалось был целый список вещей, типо циклично движущихся блядь объектов и изображений с яркой цветовой гаммой которые писюну не желательно было наблюдать вообще, а то была опасность впасть в конкретный долговременный ступор или хуй его знает чо ещё. Остаток того учебного дня Миша провёл в тщетных потугах ввести писюна в кому. Он ходил вокруг него кругами, изображая циклично двигающийся объект, а через равные промежутки времени вертел у того перед рожей цветными карандашами, изображая яркую цветовую гамму. переодически пристально смотрел в глаза. Но ху там, писюн не поддавался. После уроков мы втроём уже стояли в раздевалке. Раздосадованный такими несрастухами Миша, сурово, как блядь товарищ Берия, натягивал на себя свой любимый чудо свитер. Апогей блядь постмодернизма, привезённый из какого то блядь чуркистана. это сейчас, с высоты так сказать своего опыта, я понимаю, что на етом предмете одежды, силами таджикских ткачей, по совместителдьству наркоманов и дальтоников, художественными средствами, был изображён героиновый приход, но в ту пору мы были свято уверены что это пять зелёных всадников ловят чёрную рыбу в красном поле под палящим фиолетовым солнцем. Всякий раз, когда миша надевал эту паранойю превращаясь в сплошное красно фиолетовое пятно, у меня возникало навящевое желание обхватив голову руками бежать нахуй проч с криками типа "Нет, нет, только не мой моцк ёбанные пришельцы...". Стоило мише выйти в етом свитере на улицу, как прохожие начинали шарахаться в стороны, забывая о чём только что думали, маленькие дети принимались плакать, а молодые барышни обильно менструировать. У меня лично как и у некоторых наших знакомых, свитер вызывал приступы тошноты и головокружеения, поэтому я старался смотреть по возможности в пол. То есть как вы понимаете на блёкло сером раздевалочном фоне Мишин свитер нихуёво так выделялся, да хули там, скажу больше, не существует в природе вообще такого фона, на котором этот ебучий аксессуар не выделялся бы нах. Хотя если вы нароете где то летающую тарелку, с огромной надписью "ЗЕМЛЯНЕ, МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ!", то можете смело надев Мишин свитер встать рядом. Такие вещи идеально дополняют друг друга. Красное пятно брякнуло что то вроде "счастливо пацаны" и уплыло в сторону выхода. Оторвав глаза от пола я увидел писюна. У писюна было такое ебало, как будто он всю ночь ловил чёрную рыбу с зелёными всадниками и теперь стоял передо мной, типа заёбанный. С подкашивающимися ногами, с отклянченной губой и тупым взглядом. В тот раз он залип основательно- я его минут пятнадцать откачивал. Мише сказал сжечь свитер нахуй. Была у писюна кошка, звали Дусей. Дуся была несщадно пизданутое животное. Впиливалась сразбегу в стены, промахивалась нахуй мимо миски с молоком харей в пол, корчила непонятные рожи. Дусей она кстати была чисто формально, поскольку отзывалась и на Дусю и на Васю с Петей и на Пошла нахуй. В общем Дуся была не жилец в любом случае. Каску у неё снесло ещё при рождении, по законам природы, она должна была скопытиться к чёрту ещё в раннем децтве, когда вместо титьки тыкалась харей маме в жопу, но тут блядь в плане естественного отбора вмешался известный гринписовец писюн. Деффективную Дусю, он нарыл на какой то помойке и припёр естественно в дом. Это был по ходу ваще после
Перевод песни
When Misha and I were in the sixth grade, Stas was brought to us. He was inadequate to people, but it seemed that it was not his own fault. He suffered from some kind of deviation, such as narcolepsy, when people fall asleep unexpectedly, only he did not fall asleep, but stuck, tightly with it. that is, from the beginning he got stuck in something, and then he stopped and salivated. He came to his senses only after the whole class, shouting "Bury the jerk at the idiot again, the batteries sat down" began to weigh him on the back of the head and podrachniki under the asshole. Behind his eyes they called him a fool, but to say this to his face is somehow insulting, so they called Stasik a neutral pussy. Soon Pisyunov's mother appeared at school, who for some reason from the summer signed me and Misha into Pisyunov's friends and told us a lot about him. It turned out there was a whole list of things, like cyclically moving whores objects and images with a bright color gamut, which it was not desirable for the pussy to observe at all, otherwise there was a danger of falling into a specific long-term stupor, or the dick knows what else. Misha spent the rest of that school day in vain attempts to put the pussy into a coma. He walked around him in circles, depicting a cyclically moving object, and at regular intervals he twirled with colored pencils in front of his face, depicting a bright color scheme. periodically stared into the eyes. But hu there, pisyun did not give in. After school, the three of us were already in the locker room. Frustrated by such non-crustiness, Misha, sternly like a whore comrade Beria, pulled on his favorite sweater. The apogee of the whore of postmodernism, brought from some whore Churkistan. it is now, from the height of my experience, so to speak, I understand that on this garment, by the forces of Tajik weavers, combined with drug addicts and color blind people, by artistic means, a heroin arrival was depicted, but at that time we were piously sure that these were five green horsemen fishing for black fish in a red field under the scorching purple sun. Every time Misha put on this paranoia, turning into a solid red-violet spot, I had a navyaschuyu desire to clasp my head in my hands and run the fuck off with shouts like "No, no, just not my fucking aliens ..." As soon as Misha went out into the street wearing his sweater, passers-by began to run away, forgetting what they were just thinking, small children began to cry, and young ladies to menstruate profusely. For me personally, like some of our friends, the sweater caused bouts of nausea and dizziness, so I tried to look at the floor whenever possible. That is, as you understand, against the faded gray dressing room background Mishin's sweater nikhuyovo stood out so much, but fuck it there, I will say more, there is no such background in nature at all against which this fucking accessory would not stand out nah. Although if you find somewhere a flying saucer with a huge inscription "EARTH, WE HAVE COME WITH PEACE!", Then you can safely put on Misha's sweater to stand next to him. These things complement each other perfectly. A red spot blurted out something like "happy boys" and floated away towards the exit. Taking my eyes off the floor, I saw pussy. The pussy was so fucked up, as if he had been fishing black fish with green riders all night and now stood in front of me, like a fucking one. With drooping legs, with a deflated lip and a dull look. That time it stuck thoroughly - I pumped it out for about fifteen minutes. Misha said fuck the sweater. Pisyun had a cat, his name was Dusya. Dusya was a mercilessly pissed animal. Sawed straight into the walls, missed the fuck past a bowl of milk hare on the floor, made incomprehensible faces. By the way, she was Dusya purely formally, since she responded to Dusya and Vasya and Petya and Fuck you. In general, Dusya was not a tenant in any case. Her helmet was demolished at birth, according to the laws of nature, she should have gathered to hell even in early childhood, when instead of a tit she poked her mother's ass with a hare, but then the damn in terms of natural selection, the famous Greenpeace's pisyun intervened. Defective Dusya, he dug in some sort of trash heap and naturally pinned it into the house. It was finally after
