Текст песни Марк Шагал, Astronaut - безмерная широта
- Исполнитель: Марк Шагал, Astronaut
- Название песни: безмерная широта
- Дата добавления: 21.12.2017 | 10:15:18
- Просмотров: 521
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
Мы ничего не ждем,Везувий обнял Помпеи, как танки советов Прагу в 68-ом.
Уставшие птицы садятся на провода.
Мы ничего не ждем.
Дикие губы степей сжигают целые города,
Меня греет безмерная широта.
Пока время не вышло, пой о чем хочешь, не боясь травмировать чуткий слух,
Так дни не так быстро проходят мимо, не так быстро солнце скрывает Рух.
Выбрасывай огнем сохраненную повесть,
Знаю, ты не приедешь, но может быть,
Провожая глазами уехавший поезд,
В мыслях успеваю тебя встретить и проводить.
Каждый твой локон - пронзающий солнечный ветер.
То, что было уже не произойдет,
И как бы близко не было ощущенье,
Станция Мир ни за что не продолжит полет.
Мое знамя - потрепанный старый стяг.
Парадная выгнулась в ожидании гостя как жгут.
Пока мы не сделаем шаг,
От нас ничего не ждут.
Уставшие птицы садятся на провода.
Изнутри меня греет безмерная, безмерная широта.
Если закрыть глаза, может показаться, что в этой вселенной все бесконечно: Солнце,
как бесконечная люстра,
бесконечная пустота, бесконечная мгла и чей-то до боли знакомый голос поет бесконечно грустно.
Но, говорят, что, однажды, космос где-то начало взял, как начало берет ручей.
Как может вселенная быть ничьей?
Каждый раз, открывая почтовый ящик,
я убеждаюсь в том, что наша жизнь - непредказуемая прямая.
Все мы идем по пути глобального конформизма, рождаясь и умирая, теряя, приобретая.
Я считаю прохожих и деньги, которые получаю за то, чего сам себе не смогу простить.
Воскреси меня, замени мою печень и сердце, и я снова смогу ходить.
Если глаза закрыты, а все новое - хорошо забытое старое, то что мы считаем смертью?
Прожив 102 жизни я просил бы прожить 103-ю,
но не для того, чтобы жизни учить других и тешить себя зарплатой.
Вы пытаетесь сгладить углы, а я хочу чтобы моя мысль была угловатой.
Уставшие птицы садятся на провода.
Изнутри меня греет безмерная, безмерная широта.
Перевод песни
We do not expect anything,Vesuvius embraced Pompeii, like the tanks of the Soviets of Prague in the 68th.
Tired birds sit on the wires.
We do not expect anything.
The wild lips of the steppes burn entire cities,
I am warmed by immeasurable breadth.
While time did not work out, sing about what you want, not being afraid to injure a sensitive hearing,
So the days do not so quickly pass by, not so fast the sun hides Rukh.
Throw out the fire saved story,
I know you will not come, but maybe,
Seeing off the departed train,
In my thoughts I manage to meet you and spend.
Each your curl is a piercing solar wind.
What was not already happening,
And no matter how close the sensation was,
Station Peace will never continue the flight.
My banner is a battered old banner.
The front arched in anticipation of the guest like a tourniquet.
Until we take a step,
Nothing is expected of us.
Tired birds sit on the wires.
From inside, I heat immensely, immeasurably wide.
If you close your eyes, it may seem that everything in this universe is infinite: the Sun,
as an endless chandelier,
an infinite emptiness, endless haze and someone's painfully familiar voice sings endlessly sad.
But, they say that, one day, the cosmos started somewhere, as the beginning takes a stream.
How can the universe be a draw?
Every time you open a mailbox,
I am convinced that our life is an unpredictable straight line.
We all follow the path of global conformism, being born and dying, losing, acquiring.
I consider passers-by and money that I get for something that I myself can not forgive.
Resurrect me, replace my liver and heart, and I will again be able to walk.
If the eyes are closed, and everything new is a well-forgotten old, what do we consider death?
After living a life I would ask you to live on the 103rd,
but not for life to teach others and to take care of themselves with a salary.
You try to smooth the corners, but I want my thought to be angular.
Tired birds sit on the wires.
From inside, I heat immensely, immeasurably wide.