Текст песни
она приходила, сама безупречность
не в меру курила, не в меру спала.
вином разливалась извечная вечность
и все отражала поверхность стола.
а он так любил, он испытывал муки,
ревнуя ее даже к старой луне.
кричал, обнимал и заламывал руки,
поймав ее снова в раскрытом окне
а он любил ее ложь, ее смех, ее тень
старый радужный дом и следы на песке,
губы, плечи, улыбку, ладони, колени,
жилку синего цвета на бледном виске.
и утром испутанных кос позолота
пробужденье, закат, и обьятья и грудь
только мучает вновь не хватает чего-то
и мечется грусть еще что-нибудь
она оставалась еще на минуту,
еще на мгновенье и хлопала дверь.
а он терял сон и звонил все кому-то
и снова к ней шел островками потерь.
да света в своем лабиринте не видел,
и пил в холостом одиночестве ром,
и клялся забыть, и себя ненавидел
и снова шел в гору с тяжелым крестом.
ведь он любил ее ложь, ее смех, ее тень
старый радужный дом и следы на песке,
губы, плечи, улыбку, ладони, колени,
жилку синего цвета на бледном виске
и утром испутанных кос позолота.
пробужденье закат, и обьятья, и грудь
только мучает вновь не хватает чего-то
и мечется грусть еще что-нибудь
а в домике старом заботой укрытом
за запертвой дверью огня полоса.
она умирала в пространстве закрытом,
искала для крыльев свои небеса.
ходила по краю на старом балконе,
грустила по чьим-то фальшивым полям
и рвалась синицей в зажатой ладони
к каким-то своим журавлям, журавлям...
а он любил ее смех, ее ложь, ее тень
старый радужный дом и следы на песке
губы, плечи, улыбку, ладони колени
жилку синего цвета на бледном виске
и утром испутанных кос позолота
пробужденье закат и обьятья и грудь
только мучает вновь не хватает чего-то
и мечется грусть еще что-нибудь
Перевод песни
she came, impeccability itself
smoked to the best of my ability, slept to the best of my ability
eternity eternally poured wine
and everything reflected the surface of the table.
and he loved so much, he experienced torment,
jealous of her even to the old moon.
screaming, hugging and wringing his hands,
catching her again in the open window
and he loved her lie, her laugh, her shadow
old rainbow house and footprints in the sand,
lips, shoulders, smile, palms, knees,
streak of blue on a pale temple.
and in the morning the tangled braids of gilding
awakening, sunset, and arms and chest
just tormenting again missing something
and rushing about something else sad
she stayed for another minute
for a moment, and the door slammed.
and he lost his sleep and called everything to someone
and again went to her islands of loss.
I didn’t see the light in my labyrinth,
and drank the rum alone
and vowed to forget, and hated himself
and again went uphill with a heavy cross.
because he loved her lie, her laugh, her shadow
old rainbow house and footprints in the sand,
lips, shoulders, smile, palms, knees,
streak of blue on a pale temple
and in the morning the tangled braids of gilding.
awakening sunset, and hugs, and chest
just tormenting again missing something
and rushing about something else sad
and in the old house sheltered by care
behind the barred door of fire is a strip.
she was dying in a closed space
I was looking for wings my skies.
walked around the edge of the old balcony
sad on someone’s false fields
and tore a tit in a clasped palm
to some of their cranes, cranes ...
and he loved her laugh, her lie, her shadow
old rainbow house and footprints in the sand
lips, shoulders, smile, palms knees
streak of blue on a pale temple
and in the morning the tangled braids of gilding
awakening sunset and arms and chest
just tormenting again missing something
and rushing about something else sad
Смотрите также: