Текст песни Канат Канака - Лермонтову
- Исполнитель: Канат Канака
- Название песни: Лермонтову
- Дата добавления: 17.01.2018 | 23:15:09
- Просмотров: 415
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
Он мог быть скульптором, но стал поэтом.Взбешён, капризен, мрачен, злоречив.
Не думаю, что кто-нибудь от света
и тьмы героя может различить.
Кто он не есть, он на горе высокой,
он, где Арагва, где беглец Гарун,
где он не есть безжалостно, жестоко,
бессовестно у Грузии беру.
Он неуживчив, он – смертоубийца.
Слог дернется, зашаркает строфа.
То ль я ему, не то ли он мне сниться
с челом и гривой золотого льва.
У, как! Дракон – моё перо. Но музу
зову Арагвой, чья сильна вода.
Ношу любовь, как вечную обузу
или пишу, как строю города.
Мой покровитель – юная гвоздика.
Люблю глядеть, не отрывая глаз,
не доставляя прочего убытка
худому зренью, чья никчёмна власть
перед гвоздикой. Грузия, Арагва
и Лермонтов, гвоздика, монастырь.
О демоне и о герое главном
пишу. Они передо мной чисты.
Герой и Демон. Если первый в маске
на маскараде, демон на балу
у духа зла. Как молодость прекрасна,
ведь молодость прислуживает злу?!
Как опишу, когда неописуем
героя образ и совсем незрим,
чьё поколенье думало, он умер,
когда он жил и по земле ходил.
По Грузии на лошади горячей,
лихой скакун, мятежник и бунтарь
молниеносно и бесстрашно скачет.
О, Сакартвело шен ламази хар!
Не пощажённый, вытолканный эрой,
куда он мчал, он мало, что умел,
писать стихи, писать душой и с верой,
за то не мало в этом преуспел.
Слог разношерст, но не претит глаголу.
Им совершённый вижу в этом путь.
Лишь знает он один, с какою болью
мне надо будет этот текст замкнуть.
Он мало жил. Когда бы не Мартынов
и не дуэль… Ну, надо же вспылил,
взял револьвер обиженный, безвинный
и выстрелил и пулею убил.
………………………………….
Мой светский лев, чью золотую гриву
не жалую, печалуюсь, грущу.
Закономерно, но не справедливо,
что за тебя я этот век вершу.
19 ноября 2006 года
Перевод песни
He could be a sculptor, but he became a poet.Furious, capricious, gloomy, malicious.
I do not think anyone from the world
and the darkness of the hero can discern.
Who he is not, he is on a high mountain,
he, where Aragva, where the fugitive Garun,
where he does not eat ruthlessly, cruelly,
shamelessly from Georgia I take.
He is not liveable, he is a murderer.
The syllable jerks, shuffles the stanza.
Whether I'm him, or I'm dreaming of him
with the brow and mane of the golden lion.
Wow, how! The dragon is my pen. But the muse
I call Aragua, whose water is strong.
I wear love as an eternal burden
or I write how I build the city.
My patron is a young carnation.
I like to look, without taking my eyes off,
without causing any other loss
thin, whose power is useless
in front of a carnation. Georgia, Aragua
and Lermontov, a carnation, a monastery.
About the demon and the hero of the main
writing. They are clean in front of me.
Hero and Demon. If the first is in the mask
at the masquerade, the demon at the ball
the spirit of evil. As youth is beautiful,
because youth serves evil?
How to describe, when indescribable
hero image and completely invisible,
whose generation thought he was dead,
when he lived and walked on the ground.
In Georgia, the horse is hot,
dashing mount, rebel and rebel
with lightning speed and fearless galloping.
Oh, Sakartvelo shen lamazi har!
Not spared, erupted by the era,
where he rushed, he did not know how much,
write poems, write with your soul and with faith,
for that not a few succeeded in this.
The syllable is motley, but does not hate the verb.
For them, the accomplished one sees in this the way.
Only he knows one, with what pain
I will need to close this text.
He lived very little. Whenever Martynov
and not a duel ... Well, I must have flared up,
took a revolted revolver, an innocent
and I shot and killed him with a bullet.
........................................
My secular lion, whose golden mane
I'm not grateful, I'm sad, I'm sad.
It's natural, but not fair,
that for you I'm this age I'm making.
November 19, 2006