Текст песни Александр Розенбаум - Дорога на Ваганьково
- Исполнитель: Александр Розенбаум
- Название песни: Дорога на Ваганьково
- Дата добавления: 02.04.2020 | 20:10:03
- Просмотров: 241
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
Над заснеженным садиком одинокий фонарь,И, как свежая ссадина, жжёт мне сердце луна.
В эту полночь щемящую, не заказан мне путь
На Ваганьково кладбище, где он лёг отдохнуть.
Я пойду, слыша плач иных, инквизиторских стран,
Мимо тел раскоряченных, мимо дыб и сутан.
Долго будет звенеть ещё тех помостов пила...
Я пойду, цепенеющий, от величия зла.
Пистолеты дуэльные различаю во мгле,
Два поэта застрелены и не на папской земле.
Офицерам молоденьким век убийцами слыть.
Ах, Володя, Володенька, а нам кого обвинить?
И во взгляде рассеянном возле петли тугой
Промелькнёт вдруг Есенина русочубая боль.
Рты распахнуты матерно, вижу пьяных господ
Над заблёванной скатертью велемировских од.
Вижу избы тарусские, Комарова снега,
Две великие, русские, две подруги богам.
Дом на спуске Андреевском, где доска, кто в нём жил?
Но мы всё же надеемся, в грудь встречая ножи.
Проплывают видения и хочу закричать:
"Родились не злодеями, так доколе ж нам лгать?"
Я стою перед "Банькою", я закончил свой путь,
Я пришёл на Ваганьково, где он лёг отдохнуть.
Перевод песни
Above the snowy garden, a lonely lantern,And like a fresh abrasion, the moon burns my heart.
At this midnight weeping, I have not been ordered
At Vagankovo cemetery, where he went to rest.
I’ll go, hearing the cries of other, inquisitorial countries,
Past raskoryachnyh bodies, past rears and cassocks.
It will ring for a long time even those platforms saw ...
I will go numb from the greatness of evil.
I distinguish dueling pistols in the darkness,
Two poets were shot and not on papal land.
For officers of a young age to be known as murderers.
Ah, Volodya, Volodenka, and who should we blame?
And in the stare scattered near the loop tight
Esenina will suddenly flash a fist-and-a-half pain.
Mouths open swearingly, I see drunk gentlemen
Over the spoiled tablecloth of Velemirov's od.
I see Tarusa huts, Komarova snow,
Two great, Russian, two friends to the gods.
The house on the Andreevsky descent, where is the board, who lived in it?
But we still hope to meet knives in the chest.
Visions float and I want to scream:
"Born not villains, so how long shall we lie?"
I stand in front of the Bathhouse, I have finished my journey,
I came to Vagankovo, where he went to rest.