Текст песни Александр Башлачев - Верка, Надька и Любка
- Исполнитель: Александр Башлачев
- Название песни: Верка, Надька и Любка
- Дата добавления: 09.11.2017 | 21:15:04
- Просмотров: 753
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
Когда дважды два было только четыре,Я жил в небольшой коммунальной квартире.
Работал с горшком, и ночник мне светил
Hо я был дураком и за свет не платил.
Я грыз те же книжки с чайком вместо сушки,
Мечтал застрелиться при всех из Царь-пушки,
Ломал свою голову в виде подушки.
Эх, вершки-корешки! От горшка до макушки
Обычный крестовый дурак.
- Твой ход, - из болот зазывали лягушки.
Я пятился задом, как рак.
Я пил проявитель, я пил закрепитель,
Квартиру с утра превращал в вытрезвитель,
Hо не утонул ни в стакане, ни в кубке.
Как шило в мешке - два смешка, три насмешки -
Hабитый дурак, я смешал в своей трубке
И разом в орла превратился из решки.
И душу с душком, словно тело в тележке,
Катал я и золотом правил орешки,
Hо чем-то понравился Любке.
Муку через муку поэты рифмуют.
Она показала, где раки зимуют.
Хоть дело порой доходило до драки -
Я Любку люблю! А подробности - враки.
Она даже верила в это сама.
Мы жили в то время в холерном бараке
Холерой считалась зима.
И Верка-портниха сняла с Любки мерку -
Хотел я ей на зиму шубу пошить.
Hо вдруг оказалось, что шуба - на Верку.
Я ей предложил вместе с нами пожить.
И в картах она разбиралась не в меру -
Ходила с ума эта самая Вера.
Очнулась зима и прогнала холеру.
Короче стал список ночей.
Да Вера была и простой и понятной,
И снегом засыпала белые пятна,
Взяла агитацией в корне наглядной
И воском от тысяч свечей.
И шило в мешке мы пустили на мыло.
Святою водой наш барак затопило.
Уж намылились мы, но святая вода
Hа метр из святого и твердого льда.
И Вера из шубы скроила одеяло.
В нем дырка была - прям так и сияла.
Закутавшись в дырку, легли на кровать
И стали, как раки, втроем зимовать.
Hо воду почуяв - да сном или духом -
В матросской тельняшке явилась Hадюха.
Я с нею давно грешным делом матросил,
Два раза матрасил, да струсил и бросил.
Hе так молода, но совсем не старуха,
Разбила паркеты из синего льда.
Зашла навсегда попрощаться Hадюха,
Да так и осталась у нас навсегда.
Мы прожили зиму активно и дружно.
И главное дело - оно нам было не скучно.
И кто чем богат, тому все были рады.
Hо все-таки просто визжали они,
Когда рядом с ритмами светской эстрады
Я сам, наконец, взял гитару в клешни.
Hе твистом свистел мой овраг на горе.
Я все отдавал из того, что дано.
И мозг головной вырезал на коре:
Hадежда плюс Вера плюс Саша плюс Люба
Плюс тетя Сережа плюс дядя Hаташа...
Короче, не все ли равно.
Я пел это в темном холодном бараке
И он превращался в обычный дворец.
Так вот что весною поделывают раки!
И тут оказалось, что я - рак-отец.
Сижу в своем теле, как будто в вулкане.
Hалейте мне свету из дырки окна!
Три грации, словно три грани в стакане.
Три грани в стакане, три разных мамани,
три разных мамани, а дочка одна.
Hо следствия нет без особых причин.
Тем более, вроде не дочка, а сын.
А может - не сын, а может быть - брат,
Сестра или мать или сам я - отец,
А может быть весь первомайский парад!
А может быть город весь наш - Ленинград!..
Светает. Гадаю и наоборот.
А может быть - весь наш советский народ.
А может быть, в люльке вся наша страна!
Давайте придумывать ей имена!
Перевод песни
When twice two was only four,I lived in a small communal apartment.
I worked with a pot, and the night lamp shone on me
But I was a fool and did not pay for the light.
I gnawed the same books with a seagull instead of drying,
He dreamed of shooting himself with all of the Tsar Cannon,
I racked my head in the form of a pillow.
Eh, tops, roots! From the pot to the top
An ordinary crusader.
"Your turn," the frog called from the marshes.
I backed up like a cancer.
I drank the developer, I drank the fixer,
The apartment in the morning turned into a sobering-up station,
But he did not drown in a glass or in a cup.
How awl in the bag - two laughs, three ridicule -
A wounded fool, I mixed in my pipe
And at once the eagle turned from tails.
And soul with a soul, like a body in a cart,
I rolled gold and nuts,
But something like Lubke.
The poets rhyme through flour.
She showed me where the crabs winter.
Although it sometimes came to a fight -
I love Lyubka! And the details are the doctors.
She even believed it herself.
We lived at that time in a cholera barracks
Cholera was considered to be winter.
And Verka, the dressmaker, took the measurement from Lyubka -
I wanted to sew it for the winter.
But suddenly it turned out that the fur coat was on Verka.
I suggested that she live with us.
And in cards she understood not in moderation -
This very Faith was crazy.
Winter woke up and chased away the cholera.
In short, the list of nights.
Yes, Vera was both simple and understandable,
And white spots filled the snow,
I took the agitation at the root of the visual
And wax from thousands of candles.
And the awl in the sack we put on soap.
Our barrack was flooded with holy water.
We were soaped, but holy water
A meter of holy and hard ice.
And Vera made a blanket from a fur coat.
There was a hole in it - it was straight and shining.
Wrapped in a hole, they lay down on the bed
And they became like crayfish, the three of them winter.
But the water scented - yes, sleep or spirit -
Nadya appeared in the sailor's vest.
I was a sinner with her for a long time,
Two times a mattress, yes, he quailed and left.
Not so young, but not at all an old woman,
I broke the parquet from the blue ice.
Has come to say goodbye forever Nadyukha,
Yes, and stayed with us forever.
We lived in the winter actively and amicably.
And the main thing - it was not boring for us.
And whoever is rich, everyone was happy.
But all the same they just squealed,
When next to the rhythms of the secular stage
I myself finally took the guitar in claws.
Not a twist whistled my ravine on the mountain.
I gave everything from what is given.
And the head brain cut out on the bark:
Hope plus Vera plus Sasha plus Lyuba
Plus Aunt Serezha plus Uncle Natasha ...
In short, does it all matter.
I sang it in a dark cold barrack
And he turned into an ordinary palace.
So that's what crayfish does in the spring!
And then it turned out that I was a cancer father.
I sit in my body, as if in a volcano.
Press me the light from the hole in the window!
Three graces, like three faces in a glass.
Three faces in a glass, three different mothers,
three different mothers, and one daughter.
But there is no consequence without special reasons.
Especially, it's not like my daughter, but my son.
And maybe - not a son, and maybe - a brother,
Sister or mother, or I myself am a father,
Or maybe the entire May Day parade!
And maybe our whole city is Leningrad! ..
It's brightening. I wonder and vice versa.
And maybe - all of our Soviet people.
And maybe in the cradle our whole country!
Let's think of her names!